wind_vane | Tuesday, May 17th, 2011

Tuesday, May 17th, 2011

— Человеку, который в настоящий момент вовсе лишен какого бы то ни было облика, должно быть вполне ясно, что внешность не имеет значения. Вернее, имеет, но сугубо прикладное — как, к примеру, одежда. Что уместно в одной ситуации, совершенно неуместно в другой.
"Обжора-хохотун. История, рассказанная сэром Мелифаро", Макс Фрай

В глазах у меня при этом почему-то потемнело, а сердце заколотилось так громко, что я даже немного смутился — надо же, какой шум поднял. И еще стало зябко, словно за моей спиной распахнулось невидимое окно и в затылок дунул речной ветер, холодный, как в разгар зимы. Хотя где она, та зима.
При этом я вовсе не был испуган. Скажем так — в моей голове не промелькнуло ни единой панической мысли. Я ничего не знал о Темной Стороне, в глубине души предполагал, что это просто какая-то непонятная мне пока метафора, и уж точно не думал, будто Темная Сторона непременно должна оказаться страшным и опасным местом. То есть мой ум был вполне спокоен, страх испытывало только тело — совершенно непривычная ситуация. До сих пор эти двое всегда были заодно, и теперь я не знал, кому из них верить.
"Обжора-хохотун. История, рассказанная сэром Мелифаро", Макс Фрай

— Путешествие с лицевой стороны реальности на ее изнанку относится к области так называемой Истинной магии, которая не запрещена Кодексом Хрембера хотя бы потому, что контролировать ее использование люди не в силах. В отличие от уже более-менее понятной тебе Очевидной магии, в основе которой лежит воля колдуна, Истинная магия вершится по собственной воле или по произволу самой Вселенной — формулируй, как тебе удобно, значения это не имеет. Одна из особенностей Истинной магии заключается в том, что она сама выбирает себе инструмент. То есть человека, через которого желает осуществляться. Все, что может сделать ее избранник, — это постараться стать совершенным инструментом; впрочем, об этом мы поговорим как-нибудь позже. Сразу скажу, что таких людей довольно мало. Далеко не все они обладают качествами, которые принято считать достоинствами; попадаются среди них и такие, с кем лично я ни за что не стал бы иметь дело. То есть по какому принципу совершается выбор, я сам до сих пор не знаю. Хотя у меня было время подумать и великое множество объектов для наблюдения. Честно говоря, больше всего это похоже на обыкновенную ярмарочную лотерею, только в нашем случае победитель получает больше чем весь Мир. Гораздо больше.
"Обжора-хохотун. История, рассказанная сэром Мелифаро", Макс Фрай

— Совершенно верно. Однако с тобой, сэр Мелифаро, разговор особый. Потому что ты — Страж. Тот, чье место на границе между лицевой и изнаночной стороной реальности. На таких как ты, собственно, и держится вся конструкция; Стражи — это нити, скрепляющие швы. Непонятно, да? Ничего, скоро у тебя не останется ни единого вопроса, кроме одного, практического: что ты в связи с этим должен делать. И вот на него лучше и правда ответить заранее, потом-то тебе станет не до разговоров со мной. Но забыть ты ничего не забудешь, об этом можно не беспокоиться.
Я подумал — хорошо, если так. Как и подавляющее большинство людей, я всегда очень боялся утратить память, полагая, будто способность помнить все, что со мной случилось, — это и есть я сам. Я, конечно, заблуждался, но гораздо меньше, чем можно подумать. Потому что воспоминания — самый драгоценный подарок Стража самому себе и одновременно мост между двумя его составляющими, пуповина, связывающая близнецов. Есть чем дорожить.
"Обжора-хохотун. История, рассказанная сэром Мелифаро", Макс Фрай

Не стану тебя обманывать, сэр Мелифаро, ходить на Темную Сторону без Стража, конечно, можно. Обходились же мы как-то без тебя до сих пор. Но со Стражем гораздо лучше. Страж, в отличие от путешественников, не утрачивает способности следить за временем. И имеет возможность вытащить того, кто застрял надолго. Это совсем простая техника. Перед уходом ты нас обнимешь, а потом тебе будет достаточно просто воспроизвести в памяти свои ощущения, и — хлоп! — мы тут как тут. С другой стороны, путешественник сам может в любой момент позвать Стража и попроситься назад — это позволяет избежать многих опасностей и, опять же, сэкономить кучу времени. Обратный путь с Темной Стороны еще поди отыщи, в этом деле никакие метки не выручают.
"Обжора-хохотун. История, рассказанная сэром Мелифаро", Макс Фрай

— Сейчас мы пойдем помедленней, — сказал сэр Джуффин. — А ты, пожалуйста, прислушивайся к своим ощущениям. Если тебе вдруг захочется где-то остановиться, ни в чем себе не отказывай. Свое место Страж всегда выбирает сам, даже неопытный. Это правило.
"Обжора-хохотун. История, рассказанная сэром Мелифаро", Макс Фрай

Сейчас его давешняя инструкция казалась мне не только простым и понятным, но и совершенно естественным делом. Обнять путешественников, добравшихся до границы — не разных Миров, но взаимоисключающих концепций мировосприятия, это я сейчас понимал так же ясно, как собственную роль в этой восхитительной игре — запомнить вкус и смысл прикосновения, отпустить своих спутников, почти забыть об их существовании, но ни на миг не упускать из виду, потому что, если уж путешествие на изнанку реальности затевается в присутствии Стража, проследить за порядком — его долг и одно из величайших удовольствий; для Стража вообще всякое действие, включая вдохи и выдохи, — неописуемое, неповторимое, бесценное удовольствие, просто потому что мне очень нравится быть.
Потом они ушли, а мы остались. Я остался.
"Обжора-хохотун. История, рассказанная сэром Мелифаро", Макс Фрай

«Я знаю разницу между чувством любви и чувством вины, — сказала она. — Я знаю ее у людей, знаю у себя. Мы живем тем, что чувствуем разницу между тем и этим. Между „есть“ и „могло бы быть“. И я испугалась, когда перестала ее чувствовать. Так делают только люди. Я испугалась, что перестану быть кошкой».
( ... )
«Я знаю, — сказала Сара. — Пусть так будет у людей, я не против. Но ни одна кошка не может позволить втянуть себя в эту игру. Для этого надо быть человеком, говорить на вашем языке и слышать то, что говорят, а не то, что имеют в виду. Я не могла себе это позволить. Дай мне, пожалуйста, поесть».
"Кошкины слёзки", Александр Шуйский(Стрейнджер), из сборника "Кофейная книга"