(no subject)

Песня американских подводников

На что нам дети, на что нам фермы?
Земные радости не про нас.
Всё, чем на свете живём теперь мы,-
Немного воздуха и - приказ.
Мы вышли в море служить народу,
Да нету что-то вокруг людей.
Подводная лодка уходит в воду -
Ищи её неизвестно где.

Здесь трудно жирным, здесь тощим проще,
Здесь даже в зиму стоит жара,
И нету поля, и нету рощи,
И нет ни вечера, ни утра.
Над нами, как над упавшим камнем,
Круги расходятся по воде.
Подводная лодка в глубины канет -
Ищи её неизвестно где.

Нам солнце на день дают в награде,
И спирта злого ожoг во рту.
Наживы ради снимают бляди
Усталость нашу в ночном порту.
Одну на всех нам делить невзгоду,
Одной нам рапорт сдавать беде.
Подводная лодка уходит в воду -
Ищи её неизвестно где.

В одну одежду мы все одеты,
Не помним ни матери, ни жены.
Мы обтекаемы, как ракеты,
И, как ракеты, устремлены.
Ну кто там хочет спасти природу
И детский смех, и весенний день?
Подводная лодка уходит в воду -
Ищи её неизвестно где.
Александр Городницкий

Всегда, кстати, было(да и щас) немного любопытно, почему это песня именно американских подводников. Ну, во всяком случае, мне это очень подходит...

(no subject)

- ..Вопросов вроде: “Как мы сюда попали?” и: “Живы мы или умерли?” – я себе не задаю. Они не имеют практического значения. Скорее всего, это наша коллективная греза, какой-нибудь солипсизм, или другая разновидность “сборки мира вручную” – не знаю, но мне хорошо, я довольна. Это все.
– Спасибо, – улыбнулся я ей. – Эгоизм – действительно одна из разновидностей мудрости... Только один вопрос, Лиза. Почти бестактный.
– Бестактных вопросов не бывает, – безмятежно откликнулась она. – Бывает лишь неадекватная реакция на ответы, но с тобой мне это не грозит, правда? Спрашивай на здоровье.
"Энциклопедия мифов: подлинная история Макса Фрая, автора и персонажа. Том 2.", Макс Фрай

(no subject)

Орел – сон, решка – явь. Как скажете, так и будет, я парень покладистый. Мне бы ночь простоять, да день продержаться.
Извлекаю из кармана металлический рубль. Подбрасываю в воздух. И становлюсь свидетелем настоящего чуда: монетка падает на ребро, крутится волчком и, наконец, замирает, так и не явив моему взору ни орла, ни решки.
Я бы, пожалуй, закатил истерику, да телесная слабость тому препятствует. Оно и к лучшему. На фига мне истерика? Мне гостя ждать надо. И молить небеса о снисходительности. Пусть гость окажется другом. Пусть он захочет мне помочь. И пусть, черт побери, он придет как можно скорее! Потому что я больше не могу сходить с ума в одиночестве. Мне срочно требуются болельщики – ну хоть один, для начала.
"Энциклопедия мифов: подлинная история Макса Фрая, автора и персонажа. Том 2.", Макс Фрай

(no subject)

Следующим номером программы у нас значилась внутренняя борьба. В красном углу – страстное желание убежать куда глаза глядят, оглашая окрестности жизнерадостным воем перепуганного младенца тридцати с лишним лет от роду. В синем углу, соответственно, топчется, облаченное в махровый халат любопытство. Оно не рвется в бой. Ощущает себя боксером, которого по ошибке выпустили на ринг в составе другой весовой категории. И надо бы указать гражданам арбитрам на вопиющую их ошибку, но...
Обреченно махнув рукой, любопытство мое разоблачается, принимает боевую стойку и... побеждает нокаутом, в первом же раунде, к изумлению публики и играющего тренера в моем лице.
Я, оказывается, храбрый. Я остаюсь.
"Энциклопедия мифов: подлинная история Макса Фрая, автора и персонажа. Том 2.", Макс Фрай

(no subject)

К списку Екклесиаста хорошо бы добавить еще несколько пунктов.
Есть время гореть и время догорать, время быть и время существовать, время поднимать веки и время отверзать уста, время забывать слова и время к ним возвращаться.
Пожалуй, достаточно. В остальном список безупречен.
"Энциклопедия мифов: подлинная история Макса Фрая, автора и персонажа. Том 2.", Макс Фрай

(no subject)

– ...Слышишь? Повторяю: важно. Чтобы. Ты – именно ты! Не. Забывал.
– Именно я?
– Ага. Такое вот специальное полезное знание для отдельно взятого тебя. Этот дом... точнее сказать, эта возможность, – существует по милости Ключника. Он называет себя именем Франк и, кажется, привязан к этой последовательности фонем... Наш Франк, понятно, не единственный. Ключников не сказать, чтобы много, но несколько сотен по миру сейчас бродит. Предполагается, что ты – такой же, как он. Потенциально. То есть, может быть, когда-нибудь, а может быть никогда, бла-бла-бла... – тут сам Франк непременно добавил бы, что гарантий в таком деле не бывает. Но все же. Ты – такой же.
– И?..
– Не знаю. Это тебе Франк когда-нибудь расскажет, что происходит с такими как вы после союза “и”, я не специалист... Но я знаю другое. Ключники затем лишь нужны, чтобы открывать двери для людей... Чтобы давать нам возможность. Чтобы у каждого, кто в отчаянии призывает своего демона, был шанс докричаться до этой твари и посмотреть, что будет...
– Благородная профессия, – смеюсь тихонько.
Вопросов у меня по-прежнему нет, вот что удивительно. Казалось бы, такую невнятицу несет прекрасное мое наваждение, – но нет. Мне все понятно. Даже чудится, будто я знаю куда больше, чем она мне поведала. А что не могу пока это знание расшифровать, перевести на понятный мне самому язык – так то пустяки, дело наживное. Расшифруется, небось, когда время придет...
– Это на самом деле была не столько лекция, сколько нотация, – признается она. – Ты всегда был очень высокомерным, Макс. Считал, что это лишь перед тобой в темноте, под опущенными веками, бездны разверзаются. А прочие – так, свинствуют помаленьку... Они-то, возможно, и свинствуют, но не твоего ума дело выставлять им оценки. Высокомерие – роскошь, которую Ключник не может себе позволить. Вы, и правда, могущественные существа, избранники. И бездны ваши поглубже наших будут, все это так. Но вы – обслуга... Не хмурься, слово, конечно, дурацкое, зато – производная от “служить”. Жизнь Ключника – бесконечное служение. После того, как вы открываете дверь, мы уходим так далеко, что вам и не снилось... А вы, избранники судьбы, остаетесь на границе. Так уж все устроено. Поэтому завязывай со своим высокомерием, ладно?
– Ладно, – соглашаюсь легко. – Но почему ты говоришь: “вы”, “мы”? Разве мы с тобой – не одно и то же?
– Нет, что ты. Природа у нас разная. Я – одна из человеческих детенышей, которым повезло встретить своего Ключника. Ты сам привел меня сюда, к Франку, помнишь?
– Помню. Смутно, но помню.
– Хорошо. В тот день я нашла свою возможность, а ты – своего учителя. Мне фантастически повезло. Тебе... – уж не знаю!
– И теперь ты – своего рода связной между нами обоими? Моя лестница в небо?
– Угадал, – в награду за сообразительность меня снова заключают в объятия.
Мне бы не слушать, мне бы растаять, мне бы умереть от счастья и ужаса, но я все же слушаю.
– Ко всему, я еще и заложница. Пока я тут, Франк может быть уверен, что и ты от него никуда не денешься. Вернешься. Рано или поздно, так или иначе, ты, или другой...
"Энциклопедия мифов: подлинная история Макса Фрая, автора и персонажа. Том 2.", Макс Фрай