(no subject)

- ..Нами ведь тоже просто управлять, Оля. Людей можно раскачивать в разные стороны, к Добру и Злу, Темных – ловить на их же подлости, на себялюбии, на жажде власти и славы. А нас – брать на любви. Вот тут мы беззащитны, как дети.
"Ночной Дозор", Сергей Лукьяненко

(no subject)

– Сколько времени мне надо продержаться, Светлая?
Она вздрогнула.
Когда-то давно, очень давно, это была принятая форма обращения в Дозоре. Светлый, Светлая, почему же слова утратили прежнее значение, почему теперь они звучат так же нелепо, как обращение «джентльмены» среди грязных бомжей у пивного ларька?
– Хотя бы до утра.
– Ночь – больше не наше время. Сегодня все Темные выйдут на улицы Москвы. И они будут в своем праве.
– Лишь до тех пор, пока мы не найдем Дикаря. Продержись.
– Ольга. – Я шагнул к ней, коснулся ладонью щеки, на миг совершенно забыв о нашей разнице в возрасте – что такое тысячи лет по сравнению с бесконечной ночью, о разнице в силах, разнице в знаниях. – Ольга, ты сама-то веришь, что я доживу до утра?
Волшебница молчала. Я кивнул. Говорить больше было не о чем.
Интересно, интересно,
Себя потерять на рассвете.
Стучаться в прозрачные двери
И знать, что никто не ответит.
Щелкнув кнопкой, я запустил плеер в случайный режим. Не потому, что песня не отвечала настроению, наоборот.
Люблю ночное метро. Сам не знаю за что. Не на что смотреть, кроме как на опостылевшие рекламы и усталые, однообразные человеческие ауры. Гул мотора, порывы воздуха в приоткрытые окна, толчки на рельсах. Тупое ожидание своей станции. Все равно люблю.
Нас так просто ловить на нашей любви!
"Ночной Дозор", Сергей Лукьяненко

(no subject)

Но стоит лишь выйти на рубеж, тот незримый рубеж, где стоим мы, дозорные, разделяя Тьму и Свет…
Это война. А война преступна всегда. Всегда, во все времена., в ней будет место не только героизму и самопожертвованию, но еще и предательству, подлости, ударам в спину. Иначе просто нельзя воевать. Иначе – ты заранее проиграл.
Да что же это такое, в конце концов! За что стоит драться, за что вправе я драться, когда стою на рубеже, посредине, между Светом и Тьмой?
"Ночной Дозор", Сергей Лукьяненко

(no subject)

Семен снова наполнил стаканы, теперь – чуть поменьше. Подумал и вдруг налил их до краев.
– Давай выпьем, старик. Выпьем за то, чтобы нам не обязательно приходилось пить, чтобы увидеть небо – голубым, солнце – желтым, город – цветным. Давай за это. Мы с тобой ходим в сумрак и видим, что мир с изнанки не такой, как кажется остальным. Но ведь, наверное, есть не только эта изнанка. За яркие краски!
В полном обалдении я выпил полстакана.
( ... )

– Что мне делать, Семен? – спросил я. Без всяких объяснений.
– Делай то, что должен.
– А если я не хочу делать то, что должен? Если наша светлая-пресветлая правда, наше честное дозорное слово и наши замечательные благие намерения встают поперек горла?
– Ты одно пойми, Антон, – маг захрустел огурчиком. – Давно бы пора тебя понять, но засиделся ты у своих железяк. Наша правда, какая бы большая и Светлая она ни была, состоит из множества маленьких правдочек. ( ... )

– Есть твоя правда, Антон? Скажи, есть? Ты в ней уверен? Тогда в неё и верь, а не в мою, не в Гесера. Верь и борись. Если духа хватит. Если сердце не екнет. Темная свобода, она ведь не тем плоха, что свобода от других. Это, опять же, для детей объяснение. Темная свобода – в первую очередь от себя свобода, от своей совести и души. Почувствуешь, что ничего в груди не болит, – тогда кричи караул. Правда, поздно уже будет.
"Ночной Дозор", Сергей Лукьяненко

(no subject)

Нашарив на поясе дискмен, я включил случайный выбор. Он у меня всегда удачный. Может быть, потому что я, подобно Тигренку, давным-давно управляю нехитрой электроникой, сам того не замечая?
Кто виноват, что ты устал?
Что не нашел, чего так ждал?
Все потерял, что так искал,
Поднялся в небо – и упал?
И чья вина, что день за днем
Уходит жизнь чужим путем,
И одиноким стал твой дом,
И пусто за твоим окном,
И меркнет свет, и молкнут звуки,
И новой муки ищут руки,
И если боль твоя стихает –
Значит, будет новая беда.
Я сам этого хотел. Сам добивался. И теперь не на кого пенять. Вместо того чтобы рассуждать весь вчерашний вечер с Семеном о сложностях мирового противостояния Добра и Зла, надо было остаться со Светой. Чем смотреть волком на Гесера и Ольгу с их лукавой правдой – отстаивать свою. И не думать, никогда не думать о том, что победить невозможно.
Стоит так подумать – и ты уже проиграл.
Кто виноват, скажи-ка, брат,
Один женат, другой богат,
Один смешон, другой влюблен,
Один дурак, другой твой враг.
И чья вина, что там и тут
Друг друга ждут и тем живут,
Но скучен день, и ночь пуста,
Забиты теплые места,
И меркнет свет, и молкнут звуки,
И новой муки ищут руки,
И если боль твоя стихает –
Значит, будет новая беда.
Кто виноват, и в чем секрет,
Что горя нет и счастья нет,
Без поражений нет побед,
И равен счет удач и бед.
И чья вина, что ты один,
И жизнь одна, и так длинна,
И тaк скучна, а ты все ждешь,
Что ты когда-нибудь умрешь.
– Вот уж нет, – прошептал я, стаскивая наушники. – Не дождетесь.
"Ночной Дозор", Сергей Лукьяненко

(no subject)

Горячее сердце, чистые руки, холодная голова… Не случайно же во время революции и гражданской войны Светлые почти в полном составе прибились к ЧК? А те, кто не прибился, большей частью сгинули. От рук Темных, а еще больше – от рук тех, кого защищали. От человеческих рук. От человеческой глупости, подлости, трусости, ханжества, зависти. Горячее сердце, чистые руки. Голова пусть остается холодной. Иначе нельзя. А вот с остальным не согласен. Пусть сердце будет чистым, а руки горячими. Мне так больше нравится!
– Не хочу вас защищать, – сказал я в тишину лесного утра. – Не хочу! Детей и женщин, стариков и юродивых – никого, живите, как вам хочется. Получайте то, чего достойны! Бегайте от вампиров, поклоняйтесь Темным магам, целуйте козла под хвост! Если заслужили – получайте! Если моя любовь меньше, чем ваша счастливая жизнь, я не хочу вам счастья!
Они могут и должны стать лучше, они наши корни, они наше будущее, они наши подопечные. Маленькие и большие люди, дворники и президенты, преступники и полицейские. В них теплится Свет, что может разгореться животворящим теплом или смертоносным пламенем…
Не верю!
Я видел нас всех. Дворников и президентов, бандитов и ментов. Видел, как матери избивают сыновей, а отцы насилуют дочерей. Видел, как сыновья выгоняют матерей из дома, а дочери подсыпают отцам мышьяк. Видел, как, едва закрывая за гостями дверь, не прекращающий улыбаться муж бьет по лицу беременную жену. Видел, как, закрывая дверь за пьяненьким мужем, выбежавшим в магазин за добавкой, жена обнимает и жадно целует его лучшего друга. Это очень просто – видеть. Надо лишь уметь смотреть. Потому нас и учат раньше, чем учить смотреть сквозь сумрак, – нас учат не смотреть.
Но мы все равно смотрим.
Они слабые, они мало живут, они всего боятся. Их нельзя презирать и преступно ненавидеть. Их можно только любить, жалеть и оберегать. Это наша работа и долг. Мы – Дозор.
Не верю!
Никого не заставишь совершить подлость. В грязь нельзя столкнуть, в грязь ступают лишь сами. Какой бы ни была жизнь вокруг, оправданий нет и не предвидится. Но оправдания ищут и находят. Всех людей так учили, и все они оказались прилежными учениками.
А мы, наверное, лишь лучшие из лучших.
"Ночной Дозор", Сергей Лукьяненко

(no subject)

Каждый из нас отдыхает, как может. Каждый из нас ведет борьбу не только с Тьмой, но и со Светом. Потому что тот порой ослепляет.
Только не надо нас жалеть: мы очень, очень гордые. Солдаты мировой войны Добра и Зла, вечные волонтеры.
"Ночной Дозор", Сергей Лукьяненко

(no subject)

Почему я дергаюсь? У меня и права-то на это нет. Никакого. И шансов нет. Абсолютно. Можно утешаться мудростью о песчинке в часовом механизме, но я сейчас – песчинка на мельничных жерновах.
И, что самое печальное, на дружелюбных и заботливых жерновах. Никто не будет преследовать меня. Никто не станет со мной бороться. Просто помешают делать глупости, от которых все равно нет и не будет прока.
Почему же тогда так больно, так нестерпимо больно в груди?
Я стоял на террасе, сжимая в бессильной ярости кулаки, когда на плечо легла рука.
– Похоже, ты кое-что выяснил, Антон?
Глянув на Семена, я кивнул.
– Тяжело?
– Да, – признался я.
– Ты только одно помни, пожалуйста. Ты – не песчинка. Никто из людей не песчинка. И уж тем более – из Иных.
– Сколько надо прожить, чтобы так угадывать мысли?
– Лет сто, Антон.
– Тогда Гесер может читать любого из нас, как открытую книгу.
– Конечно.
– Значит, я должен разучиться думать, – сказал я.
– Вначале этому надо научиться. ( ... )

Я посмотрел в небо – ослепительно синее, наливающееся жарой.
– Знаешь, мне что-то не хочется отдыхать. Я вернусь в Москву. Думаю, никто не обидится.
– Конечно, нет.
Семен достал сигареты, закурил. И небрежно бросил:
– На твоем месте я узнал бы, что именно привез курьер с Востока. Может быть, это твой шанс.
Я горько рассмеялся.
– Темные не смогли это узнать, а ты предлагаешь мне порыться в сейфе у шефа?
– Темные не смогли это забрать. Чем бы оно ни было. Забирать или даже касаться груза ты не в праве, конечно. А вот узнать…
– Спасибо. Действительно, спасибо.
Семен кивнул, без лишней скромности принимая благодарность.
– В сумраке сочтемся. Да, ты знаешь, я тоже устал от отдыха. После обеда возьму у Тигренка мотоцикл и поеду в город. Подбросить?
– Угу.
Мне было стыдно. Наверное, этот стыд могут испытывать в полной мере лишь Иные. Мы всегда понимаем, когда нам идут навстречу, когда делают незаслуженные подарки, от которых, однако, нет сил отказаться.
Не мог я больше тут оставаться. Никак не мог. Видеть Светлану, Ольгу, Игната. Слышать их правду. Моя правда навсегда останется со мной.
"Ночной Дозор", Сергей Лукьяненко

(no subject)

Будь осторожен…
В чем?
И зачем, самое главное?
Я вошел в подъезд, автоматически оттарабанив на замке код, вызвал лифт. Еще утром был отдых, были друзья, было хорошо.
Все осталось, только меня там уже нет.
Говорят, когда Светлый маг срывается, этому всегда предшествуют «проблески», как у больных перед эпилептическим припадком. Бессмысленное применение силы, вроде истребления мух файерболами и рубки дров боевыми заклинаниями. Ссоры с любимыми. Неожиданные размолвки с одними друзьями и столь же неожиданные теплые отношения с другими. Все это известно, и все мы знаем, чем кончается срыв Светлых. Будь осторожен…
"Ночной Дозор", Сергей Лукьяненко