(no subject)

[wind_vane]

 Тогда он схватил ложку и  стал жрать клубнику в сливках, не  замечая вкуса, не замечая, что делает. Хватит, и хватит с меня, - думал он. Не  нужно мне ничего, ни орденов, ни генералов, ни гонораров,  ни  подачек  ваших, не нужно  мне вашего внимания,  ни  вашей злобы,  ни любви вашей,  оставьте меня одного, я по горло сыт самим собой, и не впутывайте меня  в  ваши  истории... Он схватил  голову руками, чтобы  не видеть  перед  собой бело-синего  лица Павора и этих бесцветных безжалостных морд  в одинаковых плащах. Генерал Пферд  с  вами, генерал  Гаттокс. Генерал Артмани  с  вашими  орденоносными  объятиями, и Зурзмансор с  отклеивающимся ликом... Он все пытался понять, на что это похоже. Высосал еще полстакана  и понял,  что корчась прячется на дно траншеи, а  под  ним  ворочается  земля, целые  геологические  пласты,  гигантские  массы  гранита,  базальта,  лавы, выгибают друг друга, ломают  друг друга, стеная от напряжения, вспучиваются, выпячиваются,  и  между делом, походя,  выдавливают его  наверх,  все  выше, выжимают  из траншеи, выпирают над бруствером, а времена  тяжелые, у властей приступ служебного рвения, намекнули кому-то, что плохо-де работаете, а он - вот он, под бруствером, голенький, глаза  руками зажал, а весь на виду. Лечь бы  на  дно, думал  он. Лечь бы на самое дно, чтобы не  слышали и не видели. Лечь бы  на дно, как подводная лодка, - подумал он  и кто-то подсказал ему - чтобы не  могли запеленговать. И никому  не давать о себе знать. И нет меня, нет.

"Гадкие лебеди", Аркадий и Борис Стругацкие